Три истории из жизни ветеранов

Так уж сложилось, что у меня было три деда, и все они прошли через горнило Великой Отечественной войны, а одна из бабушек – несовершеннолетний узник фашистских концлагерей…

Александр Поликарпович Жаринов начал свою службу в боях под Сталинградом, там высокий и жилистый мальчишка приписал себе два года и отправился на фронт. Сначала он подносил снаряды к артиллерийскому орудию, а к Кёнигсбергу дослужился до старшего оружейного мастера. После взятия Кёнигсберга его перебросили на русско-японскую войну, и домой он вернулся только в 1957 году… Дед не любил рассказывать о войне, всегда говорил, что это было страшное время и люди были разные. Вот только и нелюдей хватало, независимо от нации и национальности.

А в мирное время дед работал сварщиком в системе Газпрома. Начинал он свою рабочую карьеру еще на Украине, после чего его помотало по всей стране. Был он и в Монголии, и на границе с Китаем, любовался на Белое море, а в Вуктыл, тогда еще рабочий поселок, приехал в 1969 году. Семья – жена с тремя детьми и тёщей – присоединилась к нему уже в 1972 году. Сначала жили в полевом городке «Дальний» в половинке вагончика, а осенью 1979 года семья переехала в благоустроенную 4-комнатную квартиру. Почти до 70 лет дед проработал в Вуктыльском ГПУ, а в 1996 году его не стало. Несмотря на 4 класса образования, дед был очень грамотным человеком. Очень любил читать, обладал, можно сказать, феноменальной памятью, даже в свои семьдесят с лишним лет часто читал «Евгения Онегина» и «Кому на Руси жить хорошо» наизусть, очень уважал прозу Михаила Шолохова и осуждал Солженицына.

Пётр Иванович Распопин (второй муж моей бабушки) в годы Великой Отечественной войны служил связистом. Он часто вспоминал, как трудно было восстанавливать линию связи под перекрёстным огнём, но только понимание важности выполнения поставленной задачи помогало держаться. Но страшно было почти всегда…

Пётр Иванович в Вуктыл приехал вместе с семьей на строительства города в середине 70-х годов из древнего русского города Мурома. До выхода на пенсию он трудился в Тресте «Вуктылстрой» столяром. Я помню, в начале двухтысячных годов в канун 9 Мая дед плакал, трест уже давно закрыли и чаще всего поздравлять его, ветерана войны, приходили только школьники… Обидно ему было. Весной 2002 года он вместе с внучкой уехал на родину, в Муром, а через несколько лет его не стало…

Третьего деда я помню очень плохо – Евтихий Григорьевич Матвиенко уехал в Тулу, поругавшись с сыном, моим отцом, когда мне было всего шесть лет. Мама рассказывала, что во время войны дед служил в разведке. Самое яркое воспоминание из детства, как дед Евтихий возвращается с рыбалки и выкладывает на стол зубастую полутораметровую щуку, а в тазу плещутся сорожки, подъязки, окушки…

Анна Трофимовна Распопина (Жаринова) в годы войны вместе с матерью и братом была в плену. Ей было всего 5 лет, когда в их хутор пришли немцы… Сначала их угнали в Польшу, где они батрачили на хозяина несколько лет, а потом тот сказал: «Денег нет, хлеба нет, работы нет… Идите куда хотите. Нам лишние рты не нужны!». И Марфа Васильевна, мама маленькой Ани, вместе с детьми пошла в сторону родного дома, только вот им не повезло. Очередной патруль определил их в концлагерь, откуда они были освобождены солдатами Советской Армии почти под конец войны. А дома их не ждало ничего хорошего, детей забрала мать Марфы Васильевны, а ее саму отправили в лагерь на 8 лет за то, что была в плену… Оттуда Марфа Васильевна вернулась уже с эпилепсией, припадки которой сопровождали ее до конца жизни.

А маленькая Ганна, как звали Анну Трофимовну в детстве, выросла, вышла замуж и родила троих детей. Когда она вслед за мужем приехала в Вуктыл из Червонного Донца, то слегка ужаснулась. После добросольной Украины оказаться на Севере было дико. Но она и здесь приспособилась. Сначала работала бетонщицей, потом метанольщицей, затем перевелась на работу свинаркой. Если кто помнит, раньше на каждом СП был свой свинарник, там и выращивали поголовье свиней на мясо. А летом все работники отправлялись на сенокос, на заготовку кормов. Когда свинарники стали закрывать, бабуля пошла работать в девятиэтажное общежитие, следить за чистотой мусоропровода… Оттуда она и на пенсию вышла. Статус несовершеннолетнего узника фашистских концлагерей бабуля получила только в конце 90-х годов. Много времени ушло на переписку, восстановление документов, тем более что подтвердить плен в Польше не было возможности. Но, к счастью, бабуля нашлась в списках концлагеря… Анна Трофимовна умерла в июне 2002 года.

Василиса ГРЕЧНЕВА