Есть женщины в коми селеньях…

 Живёт в селе Подчерье женщина – Вера Семёновна Бунина, детство которой пришлось на годы Великой Отечественной войны. И хоть не падали с неба бомбы в коми селе, не видели её односельчане зверств поработителей, но жизнь была тяжёлой, голодной.  В большой семье Мезенцевых, где родилась Вера Семёновна, было семеро детей.

Отец, Семён Васильевич Мезенцев, был охотником-промысловиком. Охотиться ходил за Камень, то есть на Урал. Уходил осенью, а приходил только весной. Добычу привозил в кыс-нопе – это сшитый из кожи большой мешок, который тянули две охотничьи собаки. В отсутствие отца все заботы по дому, по уходу за детьми ложились на женские плечи их трудолюбивой, казалось, не знающей усталости, самой лучшей для маленькой Веры и её братьев и сестрёнок мамы – Елены Егоровны Мезенцевой. В зимние короткие дни она сама заготавливала дрова, возила сено на больших санках, кормила скотину и убирала за ней. Длинными вечерами, сидя у печки, вручную шила детям одежду. Спали дети на полатях возле печки. Постельные принадлежности – это выделанные овечьи шкуры. Взрослые спали на полу. Вся домашняя утварь была сделана руками отца из бересты, начиная с солонки, хлебницы, даже умывальник был самодельный.

Жили, как все вокруг, жизнь шла неспешно, наполненная трудом и заботами. Но грянула война. Деревенских мужиков сразу же призвали на фронт. Отец только зашёл в избу, по очереди поснимал детей с полатей, обнял каждого, поцеловал. И уехал с другими мужиками на повозках. Мать тоже поехала с ними – провожать отца. Через несколько дней она вернулась, привезла фотокарточку, где они вместе с отцом, детям – по вкусному прянику и мыло, завёрнутое в красивую цветную бумажку.

Вскоре после ухода отца на фронт она родила девочку, назвали Лидой. Лидочка умерла в голодный год. В то время мать, спасая детей, пекла из перемолотой берёзовой коры с добавлением небольшого количества ржаной муки хлеб. Хлеб той военной поры был горький, но приходилось его есть, чтобы не умереть с голоду. В доме была всего одна перьевая перина, но и ту пришлось обменять у кыртинских шахтёров на продукты. Собирали ягоды: чернику, голубику, бруснику, клюкву, землянику, малину, смородину и грибы, которые и сушили, и солили.  Кто как мог старался наловить рыбы.

В 1942 году Веру отдали в няньки в деревню Солдаты, а было ей всего шесть лет. И, насколько она помнит, кормили её за работу только пареной репой. Узнав об этом, мать через полгода забрала дочь домой.

В 1943 году девочка пошла в школу. Школа располагалась в крестьянской избе, и здесь стояло всего шесть парт. Учительнице же было 16 лет, она перед самой войной, в сороковом году, окончила трёхмесячные курсы. И вот в эти голодные годы в маленькой избе ставили концерты: рассказывали стихи, пели коми и русские песни, даже акробатические номера показывали!

От отца с фронта приходили письма-треугольники. Когда приходила такая весточка, все устраивались на русской  печке, и мама при свете слабо горевшей коптилки читала долгожданное письмо, в котором было много ласковых слов… И все плакали. Затем письма приходить перестали.

В 1944 году семья перебралась в село Подчерье. К тому времени детей в семье осталось пятеро. Мать взяли конюхом в сельпо, семье выделили небольшой участок под картошку и маленький домик, где они сделали двухъярусные нары, на которых все и спали. Однажды утром мать куда-то ушла. Вернулась, неся  в руках сметану и хлеб, и сказала детям, что война закончилась.

Отец считался пропавшим без вести, поэтому пособие семье не полагалось, и у мамы от голода стали часто случаться обмороки, из-за чего её не брали на работу. Затем и огородик забрали. Но корову, приведённую из Орловки, забирать не имели права, и она кормила поредевшую семью. Платили за корову налог государству по 400 литров молока в год, а Вера и брат Василий каждое утро шли пешком по берегу реки Печоры – несли молоко в богатую шахтёрскую Кырту в обмен на хлеб и крупы.

Как-то тётя Анна подарила маме швейную машинку, и мать стала принимать заказы на дому. Работала вечерами, при свете горящей лучины, потому что керосина дома не было.

В 14 лет Вера вновь нанялась в няньки, теперь уже в деревню Щугор.  До места девочка добиралась пешком, шла в дырявых валенках, изодранной фуфайке и в большущем платке из мешковины, но зато в новом, сшитом мамой платье.

В 1952 году она снова пошла в школу, в деревне Дутово. Школа находилась в большом поповском доме, а жили дети в интернате за километр от школы. Дрова заготавливали сами ученики, некрашенные полы дежурные – по две  девочки – мыли с песком после отбоя. Школьной формы ни у кого не было.

В 17 лет Вера устроилась на работу  в пекарню в Лебяжске. В 1954 году девушку отправляют на учёбу в Сыктывкар. Через год, окончив учёбу, она вернулась в родные места. С 1957 года – работа на сплавном участке. И здесь с подругой Валей Карповой в перерывах пели песни: Вера – первым голосом, Валя – вторым. Затем – самодеятельность в деревенском клубе. И песни, песни, песни…

Осенью 1960 года образовалась семья Буниных. Жили  дружно, появились на свет трое сыновей и дочь. Пока дети были маленькими, в клуб ходить Вере Семёновне было некогда. Да и хозяйство своего требовало: свиньи, козы, овцы, куры – все нуждались в уходе. Так, в хлопотах и заботах много лет прошло. Выросли дети, внуки на свет появились. И сейчас, в свои 76 лет,  неугомонная Вера Семёновна хлопочет по хозяйству, всё так же копается на грядках, в теплицах. Особенно любит выращивать цветы, ухаживать за ними и дарить их людям. Без дела не сидит – вяжет внукам носки, свитера, рейтузы. Вяжет и очень красочные рукавички с коми узором и дарит их подругам и соседям. Плетёт необыкновенно красивые коми пояски.  И постоянно поёт. Верно молвит народная пословица: «Не тот стар, кто годами взял, а тот стар, кто душой увял». Вера Семёновна душой молода.

ОО “Дети войны”