История подвига. Открытый дневник

(Продолжение. Начало в №№ 64, 66, 68, 70)

ДАГЕСТАНСКАЯ ИСТОРИЯ

…Сна по-прежнему не было. Как понимаю, ни у кого.

– Есть одна история, которую мне рассказал мой друг, – раздался голос молчуна Исы Гареева, несмотря на юный возраст уже мастера спорта международного класса, невысокого крепыша с пронзительными черными глазами, всегда передвигающегося вразвалочку, как матрос по палубе корабля. Он готов был день и ночь возиться с ребятней из младших отрядов, и те были от Исы в нескончаемом восторге. Свои уроки физкультуры и мини-тренировки Иса всегда начинал одинаково: «Я хочу, чтобы вы стали не только сильными, но и умными. Потому что борьба без мысли – это пустое дело, так говорит мой тренер. Он мудрый человек и знает, что советует».

– …А ему ее рассказал его племянник. Он лично не знал парня, о котором говорил, но знал людей, которые были с ним знакомы. Это было давно, больше десяти лет назад, в августе девяносто девятого, когда на Дагестан напали бандиты Хоттаба и Басаева. У нас есть село, называется Ансалта. Его захватили. Многие жители ушли еще до того. А этот парень, Хаджимурад его звали, остался. Те, кто пришли, вроде бы одной с ним веры, но уже тем, что пришли с войной, осквернили его дом. Такое у нас не прощается. И он поклялся отомстить. Не только за себя, а за всю свою семью, за Дагестан. Дагестан наша родина, и Россия – родина. Нельзя, чтобы к тебе в дом вот так безнаказанно пришли и стали убивать.

Отец рассказывал, что все мужчины тогда записались в ополчение. Приехали воевать люди из других городов России. «Это очень важно, когда беда не разъединяет, а сплачивает. Такой народ и такую страну победить нельзя», – говорил он мне.

У Хаджимурада не было оружия. Однажды какой-то хитростью он выманил у боевика автомат, тот ему просто подержать дал. А рожок был полон патронов. Хаджимурад, наверное, понял, что настал его час. Он не мог не знать, что живым ему не уйти. Но он сделал то, что решил сделать: убил четверых, ранил еще двоих, пока остальные не опомнились. Ему семнадцать было. Всего на год с небольшим больше, чем мне сейчас.

– Я читал об этом парне, – сказал Виталик. – Фамилия его Нурахмаев. Хаджимурад Нурахмаев. Посмертно ему присвоили звание Героя России. Школа в Ансалта теперь носит его имя. А награду сына в Москве получали его отец и мать. О тех событиях 1999-го материалов достаточно много, так что могу дополнить рассказ Исы.

– Погоди, не торопись, – прервал его Волков. – Не совсем понимаю, насколько вяжутся эти два понятия: личная месть или просто месть и антитеррор в масштабах страны.

 – Почему не понимаешь? – спросил Иса. – В твой дом пришел бандит, который готов убить твою мать, отца, сестру, брата… Ты, что, будешь спокойно смотреть?

– Не буду, голыми руками задушу. Но он – уголовник, а не террорист. Он пришел грабить, убивать, насиловать, но не запугивать целый народ – мол, смотрите, дрожите и все, как один, делайте, что прикажу. Чувствуешь разницу?

– Нет разницы, Миша, – неожиданно мягко произнес Иса. – В девяносто девятом у нас ее точно не было. На Кавказе живут гордые люди. Мы не прощаем даже маленького унижения. Но посмотри на то, что происходило тогда у нас, немного внимательнее и шире. Я ни слова не сказал о личной мести. Это ты сейчас почему-то о ней подумал. Бандиты хотели и Хаджимурада, и всех нас поставить на колени, завоевать, растоптать как нацию. Отец, вспоминая те дни, объяснял мне: «…через Дагестан они решили показать всей России – бойтесь нас. И развязать большую Кавказскую войну, стравить наши народы. Не важно, что призывало к действию внутри каждого из нас – что-то очень личное или нет – все вместе мы всё равно защищали нашу страну». Понимаешь, мой отец, как и Хаджимурад, как и десятки тысяч других, воевал за своих – за меня, за маму, за сестру, за всех родственников. И вот так – каждый. А кто мы все вместе, Миша? Мы – та самая страна. А против кого он воевал? Против тех, кто затем захватил больницу в Буденовске, стрелял по детям в школе Беслана, убивал в спину российских солдат, спасавших заложников. Так кто они, Миша? Не важно, как их назвать – бандиты, террористы или как еще. Они очень плохие люди. Их надо остановить, чтобы они боялись, а не мы.

– Вот уж не ожидал, Иса, что сможешь так тему разложить, – в голосе Виталика проскользнула нотка восхищения.

– Я не понимаю, о чем ты сейчас сказал. Говорю о том, что знаю. Но как говорит отец, лучше бы мы никогда этого не знали, – вздохнул Гареев.

– Кем твой батя работает? – спросил Рыжий.

– Он врач, детский терапевт. Мама – провизор в аптеке. Сестра на четвертом курсе медицинского института. А я в спортивный буду поступать. Хочу Олимпиаду выиграть и тренером стать, совсем маленьких детей тренировать.

– Гарей, объяснение, в целом, принимается, – согласился Волков. И, обращаясь уже к Капустину, спросил, – не раздумал о Дагестане еще рассказать?

И Виталик продолжил:

– Легендарная фигура тех августовских боев – Герой России, подполковник Загид Загидов, который командовал сводным отрядом дагестанской милиции.

Если конкретно расписывать каждый боевой эпизод, который проходил при его участии, получится толстая книга об умелом, рисковом командире и человеке большого личного мужества. Но я сейчас хочу сказать о другом, продолжая командирскую линию, которую начал с рассказа о Дмитрии Александровиче Разумовском. Ответственность за вверенных ему бойцов, умение выполнять тяжелейшие задачи, практически избегая потерь, не чураться любой военной работы и при этом во всем оставаться главным авторитетом для своих подчиненных, которых, если называть вещи своими именами, ты раз за разом ведешь на возможную смерть, – в этом главном Загидов очень похож на других героев-командиров. И не случайно, что на его личном счету двенадцать уничтоженных снайперов врага, пять минометных точек, десятки спасенных жизней. Но такими, как Загидов, Разумовский, Ильин, Перов, невозможно стать в одночасье. Это долгая дорога. Независимо от того, где несешь службу – в «Вымпеле», «Альфе», «Витязе» или в республиканском спецбатальоне Министерства внутренних дел. И где каждая операция может стать для тебя крайней – в языке «спецов» отсутствует слово «последней», а наипервейшее пожелание всегда – за командировку в оба конца.

Послужной список Загида Асмалавовича впечатляет. Из Афгана десантник Загидов вернулся с медалью «За боевые заслуги». В середине девяностых, во время известных московских событий, уберег от смерти более двадцати гражданских – взрослых и детей, за что был представлен к ордену «За личное мужество». Участвовал в спецоперации против террористов, захвативших заложников в Минеральных Водах. Освобождал от бандитов Кизляр и Первомайское. Именно он нейтрализовал террориста, захватившего в Махачкале автобус с людьми. Загидов, назвавшись представителем Правительства Дагестана, вошел в салон и, поймав момент, вырвал из рук бандита гранатомет «Муха», обезвредив приемом рукопашного боя.

Помните, я говорил о долгой командирской дороге в спецназе? У кого-то она вышла долгой и с мирным исходом. Но я почему-то первым делом вспоминаю о судьбах совсем молодых офицеров, которые, не уронив чести и достоинства, отдали свои жизни в самом начале этого пути. И понимаю, что они тоже могли стать замечательными командирами. Но не судьба…

После этих слов Виталик тихонько окликнул Женьку Яковлева, думая, что тот мог уснуть, – Жень, твой комп работает?

– Должен, – тут же отозвался Як. – Хотя об пол прилично треснулся.

Через несколько секунд голубоватое свечение подтвердило, что яковлевский ноутбук в полном порядке.

– Я тебе сейчас диск передам, посмотри, открывается или нет, – попросил Капустин. И пока Женька проделывал нехитрую операцию, объяснил, – папа как-то принес статьи о подвиге дагестанских милиционеров – Героев России лейтенанта Халида Мурачуева и младшего сержанта Мутея Исаева. Разрешил материалы на мой архивный диск перелить. Я бы мог своими словами сейчас пересказать, но зачем, когда там всё написано, как если бы автор рядом находился. Хотя и не знаю, кто он – инициалы «Н.М.» мне мало о чем говорят. Впрочем, это и не так важно.

– Готово, открылся как миленький, – оповестил Яковлев. Он вскочил с койки, прошелестел до Виталика и передал тому комп. – Отформатировал, шрифт больше сделал, так что тебе лишь перелистывать. Справишься?

– Попробую, – в тон ему ответил Капустин. – Ежели чего, на помощь призову.

– Мужики, кончай междусобойчик разводить, – вмешался Рыжий в их высокоинтеллектуальную беседу. – А то и спать хочется, и послушать.

– По ходу сокращаться буду, – предупредил Виталик, – чтобы не повторять одни и те же факты.

(Продолжение читайте

в следующую среду)