«На службе главное – быть мужчиной»

На носу знаковый день для всех десантников России - День Воздушно-десантных войск (ВДВ). В преддверии праздника мы поговорили с ветераном ВДВ, воином- интернационалистом, депутатом Совета городского поселения «Вуктыл» Владимиром Кулешовым. Он служил в Афганистане в 1988-1989 годах. Сегодня  Владимир поделится с читателями районной газеты «Сияние Севера» воспоминаниями о службе, даст советы по борьбе с дедовщиной и расскажет, почему его до сих пор влечёт небо…

-Владимир, что значит для вас ВДВ?

-Служба в Воздушно-десантных войсках - сложная, но почётная. Сказать: «Я в ВДВ балдел» может только тот, кто в каптёрке сидел или бельё раздавал.

-И как вы туда попали?

-Всё началось с того, что, по-моему, в 1980 году в прокат вышел фильм «В зоне
особого  внимания»,  посвящённый  Воздушно-десантным  войскам. Показали этот фильм и в Вуктыле. Там  были  бравые  ребята, которые на раз-два расправлялись с противниками, и всё такое в том же духе. Мы с друзьями тогда загорелись, нам тоже захотелось служить в армии, стать такими же сильными и смелыми. Я смотрел фильм несколько раз: и в клубе «Геолог», и в клубе «Строитель». Возможно, что и в КСК тоже. Он сильно повлиял на моё решение служить в ВДВ.

В то время раздолбаев не отправляли в такие войска. В первую очередь в десант шли ребята с крепким здоровьем, хорошими характеристиками, ребята, за плечами которых была учёба в техникумах. Процедура отбора была сложнейшая. После осмотра в нашем военкомате нас проверяли в республиканском призывном пункте в Княжпогосте. Потом всех переправляли в Екатеринбург на третий осмотр, самый доскональный.

Я так скажу: лазейки, чтобы откосить, были даже там. У меня немного повышенное давление, и на медосмотре врачи так и сказали: «Вам бы в ВДВ нежелательно». Но почти все призывники уже зажглись службой и никуда не собирались уезжать. У одного из приятелей были небольшие проблемы со зрением, и мы решили поменяться карточками, чтобы обхитрить комиссию на повторном обследовании. Оно разрешалось, потому что призывник может разволноваться, и результаты окажутся неточными. Так я попал в ВДВ.

Потом приехали «покупатели» - офицеры. Они встречались с каждым, задавали вопросы о войне и службе. После разговора с ними мы вылетели в Фергану (Узбекистан), в 387-ой отдельный парашютно-десантный учебный полк. Он был специально сформирован для подготовки солдат и сержантов для службы в Афганистане, потом, после вывода войск, его ликвидировали.

В Фергане нас ждала учебка... Да, в фильме всё было красиво. Но здесь мы поняли, куда попали, в какую, извиняюсь, задницу... Некоторые не выдерживали трудностей. Учебка была расписана жёстко: строевая, боевая, спортивная, специальная подготовки – скучать было некогда. По её окончании в 1988 году нас отправили в Афган.

-Какая у вас была специализация?

-Командир боевой машины десанта 1 КШ. Я управлял связью с воздухом, с подразделением, с командованием. Всего было шесть радиостанций различного уровня и назначения. В Афганистане эта специализация не пригодилась, и я занимался совсем другими вещами – был оператором-наводчиком за пулемётами.

После вывода мы попали на постоянное место дислокации в Витебске, где я и провёл остаток службы.

-Сколько вы совершили прыжков с парашютом?

-Всего девять. Только спортроты прыгали очень много. В Афганистане прыжки были не нужны - там особо не развернёшься. Поставленная цель - научиться прыгать в любой ситуации - была выполнена.

-Что чувствует человек, прыгающий с парашютом?

- В любом случае, это стресс. Ты выходишь из самолёта - под тобой тысячи метров. И ещё неизвестно: раскроется ли парашют. Ведь только после этого можно взять ситуацию под свой
контроль. Некоторых это даже губит. Крыша едет.

- В  новостях часто мелькают  сообщения о дедовщине  в  российской  армии. Вы  с ней сталкивались?

- В учебке дедовщины никакой нет, и не может быть в принципе. Есть 30 человек курсантов, все одного возраста, которые живут только по Уставу. В боевых частях во многих местах была
дедовщина, везде с ней боролись по-разному.

Был один случай, когда ко мне пытались применить неуставные отношения. Я заступал на пост в карауле и взял на него пару галет из своего сухпайка. Ведь караул - это целые сутки, кушать всё равно захочется. По возвращении один сослуживец на полгода старше подходит с вопросом: «Как отстоял, солдат?», слегка пихая меня в грудь кулаком. А там лежали галеты. Он начинает приставать: «Что, не наедаешься? Сухари таскаешь?» и просит, чтобы я снял бронежилет и каску. Я только разделся, как «прилетает» удар под дых. Я слегка опешил, но, не будь дурак, в ответку зарядил ему дважды. Даже два зуба выбил! Тут в комнату вбегает третий, старше нас, с наездом на меня. Я разгорячился, кричу: «Иди сюда, и тебе прилетит!». Он сразу стих, говорит: «Ладно, в части разберёмся».

В части старший дембель забрал меня к себе в маленькую комнатушку на разговор. Двое обидчиков были довольны, думали, что он меня поколотит. Но дембель сказал, что я всё сделал правильно, но больше такого повторять не надо. Я же ответил, что приехал в Афганистан, чтобы подставить плечо и руку помощи в трудную минуту и ему, и  обидчику, и любому другому солдату, а не вздорить из-за сухаря. Понимаю, если по Уставу и за дело, но здесь… После этого случая ко мне пошло уважение, и больше никогда никаких проблем не было.

Сам же я никогда не позволял себе ничего подобного. У меня даже есть фотографии, подписанные: «Самому доброму дембелю». Бывало, что гонял молодёжь. Но чтобы колотить, морду бить?!. И сам такого не делал, и другим не позволял.

- Как же с  дедовщиной бороться?

- В чём корень дедовщины? Это большой мужской коллектив. Нравы у всех разные: кто-то вырос на улице, а кто-то – у мамы под юбкой. Например, был у нас белгородец - здоровенная дубина, размером с Кличко! Его чморили даже призывники в учебке. Я говорю: «Что ты терпишь? Дал бы разок одному в лоб, чтобы всем неповадно было!», а он только мямлит в ответ: «Да как я могу?»

Это ненормальная ситуация. Как бороться? Сразу себя правильно поставить. И надеяться, что коллектив дружный попадётся.

- Владимир, в 2004-2009 годах вы  были председателем  Вуктыльского отделения  Союза ветеранов Афганистана. Чем вы занимались на этой должности?

- Я туда пошёл не по доброй воле, скорее, ребята подтолкнули... Александр Кулаковский и Владимир Куликов очень много помогали, и все мои достижения необходимо разделить на троих (в городе некоторые эту дружную троицу - Кулешов, Кулаковский, Куликов, так и называют: «три Ку» - прим. автора).

Не побоюсь этого слова, мы поднимали престиж нашей организации. За это время нас стали узнавать, признавать. Те пацаны, с которыми мы работали, спустя несколько лет встречали, например, меня, здоровались и напоминали, как мы играли или спортом занимались.

Мы много работали с детьми в школах, с трудными подростками в «Буревестнике». Проводили спортивные мероприятия, посвящённые Дню Победы, Дню пограничника, Дню инвалида. В школах встречались с детьми, разговаривали о патриотизме, армии. Главной целью мы себе поставили именно патриотическое воспитание. Ребята должны понимать, что такое «служба», что такое «воин», что такое «мужчина».

Раньше мы всегда ездили со старше-классниками на военно-полевые сборы. Пацаны там стреляли из автоматов, метали гранаты, словом, постигали азы военной науки. Жаль, что сейчас всё это свернули...

- Сыктывкар, как центр региона, как-то помогает маленьким отделениям?

-  По большому счёту, нет. Мы всё старались сделать своими силами. Огромную благодарность хочется выразить людям, которые нам оказывали помощь: начальнику ВГПУ Вячеславу Салюкову, бывшему руководителю КС-3 Сергею Насонову, предпринимателю Геннадию Голованову, экс-главе района Ярославу Зиняку  и экс-главе города Сергею Деревянко.  Иногда мы даже свои деньги вкладывали. Небольшие, конечно, но приходилось.

- Ещё вы известны как авиамоделист и пилот сверхлёгкой авиации.

-Авиамоделизмом я начал заниматься ещё в школе. Сейчас у меня есть несколько моделей, иногда выхожу их запускать. Занимаюсь в нашем кружке во второй школе вместе со старейшими авиамоделистами города Николаем Сафоновым, Сергеем Бабий и Геннадием Прохоренко. Жаль, что молодых пацанов ходит мало.

Попутно стал осваивать мотопарапланеризм. Паралёт – это тележка с мотором и мягким крылом, в которую садится человек. Этим я занимаюсь совсем недавно, только в этом году полетел в первый раз. Я не преследую цель стать суперпилотом. Есть понятие «пилот выходного дня», думаю, оно вполне применимо ко мне.

- Где вы летаете?

- В Вуктыле я совершал только один вылет. Большинство полётов провёл в башкирских полях.

- Откуда такая тяга к небу?

- Перед армией были мечты стать пилотом военно-транспортной авиации, но не удалось поступить.

Мне нравится небо. Авиамоделизм, к сожалению, не даёт всех ощущений собственного полёта. Поэтому и решил заниматься такой серьёзной вещью, как мотопарапланеризм. Кстати, я не один в городе занимаюсь такой экзотикой. Ещё есть Андрей Мезенцев – он  летает уже довольно давно.

А. БОРОВЕНКОВ. Фото автора и Г.Бочарниковой.