Стал Вуктыл второй родиной

Моему мужу, Михаилу Петровичу Пестрееву, ко Дню работников нефтяной и газовой промышленности подарили книгу «Вуктыл. Дороги, которые мы выбираем». Эта книга весит два с половиной килограмма. Я прочитала её, но не нашла ни одной строчки о связистах, которые обеспечивали связью буровые Газпрома. Стало как-то обидно за всех нас…

Приехала я в Вуктыл в 1969 году, в конце августа, из солнечной Одессы. Моя сестра, Мария Пашинская, незадолго до этого приехала домой в отпуск, мы встретились, и она стала уговаривать меня поехать с ней на Север. Рассказ её об этом дивном, суровом и красивом крае звучал так заманчиво, что  я решилась. Правда, не хотелось покидать работу, с которой только начинала знакомиться и которая мне очень понравилась. Это была типоофсетная фабрика, на которой печатали книги. Также не хотелось расставаться с коллективом, с хорошими людьми. Меня уговаривали не ехать, говорили: Север – это ведь так далеко, тысячи километров, там холодно, а здесь – тепло.

Но я решилась. Ехали поездом трое с лишним суток. Но вот Маша сказала, что скоро Ухта. Вышли на перрон, и мне стало не по себе, сердце забилось так часто, того и гляди – выскочит. Но делать нечего, Одесса далеко, возврата нет.

В середине сентября я устроилась на работу в контору связи Ухтинского геологического управления ученицей телефониста. И улетела на вертолёте на место своей работы. Каково же было моё удивление, когда я увидела несколько деревянных бараков и одного-единственного человека, который меня встретил! Это был Иван Каземирович, наш продавец, к счастью, его магазин не успели ещё перевезти. У него было всё необходимое, и я купила у него резиновые сапоги, ведь в туфельках до барака не дойти. Иван Каземирович показал, куда идти. Проходя мимо длинного барака, двери которого были открыты настежь, я увидела много матрасов по одну и другую сторону, середина же была пуста. Там жили лесорубы, осужденные, на вольном поселении. Зашла в барак, где жили девочки-телефонистки. Они выбежали мне навстречу, потом привели в комнату, показали мою кровать, я села на неё и во весь голос разрыдалась. Вертолёт тем временем улетел, идти некуда – кругом тайга, болота, а рядом – барак с заключёнными… Я ещё больше расстроилась и сказала девочкам, что как только получу первую зарплату, так сразу же уеду.

Это была буровая, которую уже отбурили, а связь ещё не перевезли. Месяц мы находились там – я, Люба Дрокина, Нина, которая была беременной и ушла в декрет, Лида Матей и её мама, которая пекла хлеб. Пекарня тоже ещё оставалась здесь. С лесорубами мы поладили, познакомились с молодыми ребятами, они оказались смирными, вечерами рассказывали, кто они, откуда приехали и почему оказались здесь.       

Через месяц нас перевезли на 30-ю буровую. Работали мы на 30-номерном коммутаторе: стояли стойки, рация, а посреди домика – железная печка-буржуйка с трубой в потолок.

На телефонистку я специально не училась, самоучка. Вначале было страшно, в гарнитуру говорить стеснялась, но потом всё наладилось. Получила первую зарплату, но осталась, не уехала. Думала, до лета поработаю и уеду. Но и летом не уехала, привыкла. Север показался не таким уж и страшным: морозы были до -45 градусов и ниже, до -50 градусов, а ветра не было. Тишина, только деревья потрескивают от мороза, кругом – красота неописуемая!

На буровой жили и семейные люди, с детьми. Были и молодые ребята, они ходили к нам в гости. Нас, девочек, было пятеро: я, Люба Дрокина, Люда Балеева, Лида Матей, Тоня, которая вышла замуж за буровика. Жили дружно, весело. Новый год встречали в красном уголке.

Тогда этот участок назывался Средним Вуктылом. Всё было – и холод страшный, когда в балке замерзала вода в вёдрах, но жизнь шла своим чередом, время летело быстро. Особенно радостно было получать письма с «большой земли». Прочитаешь письмо от родных и близких – и на душе становилось легче.

Здесь я встретила своего будущего мужа Михаила. В связи с беременностью пришлось уехать в Вуктыл. Родила дочь Елену. В декретном отпуске пробыла месяцев пять, и вскоре вышла на работу. И это был уже 300-номерной коммутатор. Находилась наша связь на берегу Печоры. Трудно приходилось – множество шнуров, дырочек, ключей, и надо было знать, кого с кем соединить. У каждой дырочки своё название – соединяли с буровыми, складами и бурскладами, начальство соединяли с Ухтой, Нижней Омрой, Ухту – с Москвой. Со мной работали Маша Майер, Галя Белова, Лида Лошова (ныне покойница), Люда Балеева, Галя Перова. Начальником участка был Облажок. А связь наша относилась к «Коминефти».

Давно это было, многих уже и не вспомнишь, а кого-то и нет с нами. Хочу сказать, что в то время монтёры ходили на повреждения, и не всегда для этого была машина, по тайге идти приходилось по пояс в снегу, а летом – по болоту. Вот так-то… А о них – ни слова. Мало написано о конкретных рабочих, буровиках, дизелистах, помбурах, верховых, а ведь они внесли большой вклад в добычу газа.

Я хотела бы назвать тех, с кем работала на 30-й буровой: это Смирнов, Александр Пестреев, Михаил Пестреев, Порубель, Григорий Погребной, Просолов, Лобановский и многие другие.

В связи я проработала непрерывно 28,5 года, ветеран труда. Когда образовалась Минсвязь, а это было в 1977 году, начальником связи был поставлен Ильяшенко, после него стала Н.В. Яшина. Коммутатор находился на улице Пионерской, где располагалась и почта. Коллектив был новый: я и Галина Белова перешли из Газпрома, Галина Ивановна Тарасюк и Ирина Вокуева приехали после окончания техникума, Наташа Солдатенко, Люба Шершова, Лия, Надя Костенникова, Таня Ромаева, Валя Тихонова, Зинаида Девяткова, Наталья Кувыкина, Нина Павловна Селезнёва и другие. Можно вспомнить и тех, кого уже нет с нами, например, Люсю Вершинину, Аню Гульхову.

Ольга Шафоростова тогда работала техником, а в дальнейшем она стала директором. Монтёры, техники, инженеры, по именам уж не помню всех. А женский коллектив – это семья, в которой я работала. Всякое было, но в основном жили дружно. Праздники и дни рождения отмечали вместе. Мы и сейчас встречаемся, но уже не так часто.

Связь расширялась, росла вместе с нашим Вуктылом, который в 1984 году получил статус города. Но сейчас почему-то в ходу слово «поселение», и мне кажется, что все мы высланы сюда за какие-то проказы, не знаю, может, и не права я…

Сейчас царит прогресс, у всех есть мобильные телефоны, и можно разговаривать с любой точкой мира, не то, что тогда… О многом хотелось бы рассказать, о людях, с которыми работала бок о бок,  которых уже нет с нами... Действительно, об этом можно книгу написать ещё в два килограмма весом.

Я на пенсии с 1995 года. В 2014 году будет 45 лет, как я приехала сюда, считаю этот край родным, можно сказать, второй родиной.

Хочется ещё поблагодарить начальство в Сыктывкаре, что помнят о нас, поздравляют со всеми праздниками и даже с днём рождения. Не забыли и о моём 65-летнем юбилее. Хочу сказать большое спасибо Ольге Николаевне Шафоростовой, профкому связи, Кузнецовой. Хочу поздравить всех с наступившим Новым годом, в том числе В.А. Козлова, А.С. Хуциева. И пожелать всем счастья, добра, терпения, здоровья и всех благ.

В. ПЕСТРЕЕВА.

На снимках из домашнего архива: Валентина Антоновна Пестреева, 1970 год; буровики 30-й буровой (слева направо) – Александр Волков, Михаил Пестреев и его брат Александр.